Аграрные революционеры

17.07.2013

Как Толстой вдохновил голландцев на освоение заброшенных португальских земель и при чем здесь ростовский рэп?

Тысячи европейцев и североамериканцев покидают свои обжитые квартиры, чтобы с радостью копаться в навозе и наслаждаться результатом своих трудов. Очередное зеленое помешательство Запада? Последнее спасение мира? Они называют это пермакультурой – сельское хозяйство без применения вспашки, пестицидов и химических удобрений.

Представьте, вдоль зарослей гороха высокая грядка клубники, поверх клетка с курицами, которые усиленно топчут землю. Любой подмосковный дачник поставил бы этим самодеятельным огородникам «двойку» и... оказался бы не прав. «Птицы в поисках насекомых вспахивают землю, широкие листья бобовых предохраняют от жаркого солнца, – простодушно улыбаясь, объясняет один из фермеров. – Высокие грядки сделаны для удобства сбора плодов, чтобы не насиловать спину». Скидываю фотографии бабушке через Skype, она охает, но просит детально все перерисовать – авось что выйдет. Лозунг пермакультуры – «меньше вмешательства, больше внимания к природе».

Молодые португальцы последние годы все чаще покидают сельские районы. Ситуация схожа с Россией – разруха и безнадега. Окраины Пиренейского полуострова становятся безлюдными. Проезжая на машине мимо дальних деревень, видишь лишь заколоченные окна. Однако, к изумлению оставшихся, сюда потянулись караваны людей из Северной Европы, словно вновь колонизирующие новые земли. На фоне финансового кризиса их привлекла дешевая земля, теплый климат и романтика свободной жизни. Земля древней Лузитании стала полигоном для новых технологий, ведь новые аграрии не склонны доверять нынешним методам ведения сельского хозяйства. Плодовые деревья, хозяйственные постройки, зеленые изгороди и пруды соединены между собой невидимыми линиями. Понимая взаимосвязь всех компонентов, можно получить богатый урожай, причем без привычного для нас стахановского труда.
 

Пришельцы

– Когда-то мы снимали по три урожая за год. Теперь нам остается лицезреть брошенные поля, – ворчит за рюмкой вишневой «жинжиньи» престарелый Мануэль. – На земле остаются лишь древние старики и оставленные им на попечение внуки, которые встречают родителей по праздникам. Напоминает Молдавию: отцы работают на стройках Подмосковья, а матери убирают квартиры богатых итальянцев.

В сельском баре помимо хозяина и американцев с нашей фермы больше никого, разве что к вечеру из соседнего хутора придут старики играть в шахматы.

Дереня Барроко Гранде – сущая дыра, даже по меркам провинциальной Португалии. Когда сюда начали стягиваться иностранцы, то местные лишь покрутили пальцем у виска. «Перебесятся и свалят!» – был вердикт пенсионеров. Однако в отличие от молодежи, желавшей при любой возможности сбежать в европейские столицы, мигранты обосновались надолго. Мануэль с товарищами сперва отнесся к пришельцам с недоверием: «И что им дома не сидится? И образование ведь есть!» Видя, что новоселы не собираются так быстро сдаваться, растаял: «Они хоть и странные малые, с дредами да кольцами не пойми где, но ребята инициативные. Ради такого даже начнешь учить английский».

Новые фермеры действуют так: несколько семей либо круг хороших знакомых выбирают место, затем договариваются с местными властями, которые готовы выделить землю задешево. Создается кооператив, они восстанавливают постройки и вскоре начинают возделывать заброшенные сады. Для готовки, освещения и обогрева используется сперва дизель, затем, как правило, стараются перейти на возобновляемые источники энергии.

Семья голландца Рональда – костяк фермы нового типа. В день знакомства глава семейства предстал передо мной в растянутом свитере и промасленных брюках. Рональд под два метра ростом, на голове – залысина в обрамлении рыжих дред.

 – Еще подростком я был не прочь побунтовать. Врывались в свободные помещения, заселяли и принимались за новые здания.
 

За опытом «умного огородничества» он поехал в немецкую коммуну с почти непроизносимым названием Нидеркауфунген – крестьянское хозяйство с расписными игрушечными домиками. Сюда 20 лет назад сотни докторов наук и магистров приехали работать руками на земле

Типичный пример сквотирования бездомными амстердамцами пустующих квартир. Право частной собственности на родине тюльпанов имеет ограничения: если больше года никто не живет – любой без места для ночлега имеет право вселиться. Рональд вспоминает времена анархической молодости: «Не раз винтился во время драк с полицией, делал горячую кухню для малоимущих, показывал, кто действительно заботится о людях. За такие грехи успел попасть во все уважаемые “черные списки”». В свободное от этого время активист занимался ремонтом велосипедов и изучением Толстого: «Читая его, меня и осенило. Сначала учился у своего престарелого деда хитростям хлебопашца, пытался организовать рабочую коммуну по ковке металла».

За опытом «умного огородничества» он поехал в немецкую коммуну с почти непроизносимым названием Нидеркауфунген – крестьянское хозяйство с расписными игрушечными домиками. Сюда 20 лет назад сотни докторов наук и магистров приехали работать руками на земле.

– Доход от их сельхозпродукции вполне позволяет наслаждаться автономией от внешнего мира, – сообщает хмурый голландец.

Мировой кризис 2008 года вынудил жителей Старого Света искать новые способы самообеспечения, одним из которых стал переход на «подножный корм». Количество селян выросло в каждой третьей стране Евросоюза. Процесс переселения недавних горожан в деревенские интерьеры даже получил в испанском языке свое наименование – rurbanismo.

Помешанные на экологически чистых продуктах европейцы готовы переплачивать, если абстрактное яблоко действительно выращено без химикатов и применения труда мигрантов. На продукты наклеивают ярлык «fairtrade» – «справедливая торговля». Это как если бы покупать картошку непосредственно у калужских колхозников, но будучи твердо уверенным, что крестьяне ничего не нахимичили.

Закончив нехитрый курс молодого бойца, Рональд решился.

– Первые несколько лет путешествовал и работал то на одной ферме, то на другой. Затем поступил на курсы сельскохозяйственного ландшафта. Изучал, где лучше расположить водоем, куда сажать ту или иную культуру. Стал практиковать на своем участке и уже сам вел лекции, где однажды и встретился со своей будущей женой.

Жена Рональда, англичанка Андре, когда-то работала в крупной финансовой корпорации. По рекомендациям глянцевого журнала как-то решила растить полезную зелень на подоконнике. Вскоре вместо традиционной английской лужайки на заднем дворе дома появились аккуратные грядки с овощами. В шкафу обрели свое место компостные мешки для выращивания шампиньонов.

– Затем меня понесло, – рассказывает Андре. – Записывалась на все курсы огородничества, которые могла найти, чтобы затем скорей опробовать новые знания в теплице. Просиживала ночи в интернете, делясь советами с такими же доморощенными земледельцами. Копаться на грядках и кормить родственников свежим урожаем было гораздо приятней, чем протирать брючный костюм на бесчисленных планерках в небоскребе родной корпорации.

Рональд и Андре сняли со счета все деньги, продали жилье и приобрели несколько гектаров на Атлантическом побережье. Покрытый виноградом двухэтажный каменный дом, несмотря на возраст, нуждался лишь в небольшом ремонте. Протекающая по участку горная река обещала прохладу знойным летом, оставшиеся фруктовые деревья еще плодоносили. Чуть сладкие апельсины можно было срывать даже в январе! Сейчас англичанка довольна собой: с утра хлопоты по приготовлению еды, затем козы и сад, к обеду дети возвращаются из школы. Вечером, пока работает генератор для выработки электричества, наконец, снимает очки со лба и углубляется в изучение пермакультруных сайтов и чтение Фейсбука.

– Сейчас основная статья дохода фермы – это продажа вина и клубничного варенья, – объясняет Рональд. – Прошли нужную сертификацию, вышли на местный рынок. На третий год хозяйствования сумели перейти на самоокупаемость. Растем мы, скорей, вопреки традиционным представлениям о том, как нужно управлять фермой и обрабатывать землю. Окрестные бабушки называют нас едва ли не революционерами.

В округе действует торговая ассоциация, которая старается наладить экспорт. Всего на ферме двадцать пять длиннющих грядок. Три из них миссис Андре, ныне щеголяющая с кольцом в носу, отдала на засев овощей и зерновых. Остальное – вотчина ягод. Каждый год, чтобы не оскудела земля, необходимо менять расположение культур. При этом – никакой обязательной вспашки надела, это уничтожает биосистему почвы.
 

Без химии и денег

– Значительную поддержку оказывают регулярно приезжающие добровольные помощники, – отмечает Андре. – Их состав всегда интернационален, в этот раз трое граждан США и по одному уроженцу Британии и Канады. Чаще всего такие люди кочуют от фермы к ферме, получая навыки экологического строительства, гуманного животноводства и овощеводства без «химии». С гостей – рабочие руки, с хозяев – кров, пропитание и обучение, чтобы спустя время добровольцы могли уже самостоятельно огородничать. Волонтеру Джен нравится, что здесь: «…нет никаких товарно-денежных отношений, неспешно трудимся пять раз в неделю по шесть часов в день. Существует, конечно, возможность юридического оформления, но обычно все этим пренебрегают. К чему лишняя бюрократия?»
 

Большая часть добровольцев Барроко Гранде успела закончить институт, поработать по специальности и разочароваться в ней. Теперь они ищут другие пути самореализации
 

Все подобные фермы общаются между собой, недавно организовали общий интернет-портал, где в основном и происходит набор новичков. Перед будущим волонтером список ферм: фотографии, рабочий язык общения, отзывы уже успевших отработать и краткая история каждого хозяйства. Англичанин Кларк искал, где выше рейтинг и подходящее ему время: «Разослал по нескольким адресам. Пару дней спустя пришло ответное письмо, уточнили, какими навыками владею... И получил зеленый свет! Быстро собрал пыльный рюкзак и помчался на всех порах сюда. К работе на земле всегда дышал ровно, но очень захотелось просыпаться под звездным небом и жить без начальников».

Большая часть добровольцев Барроко Гранде успела закончить институт, поработать по специальности и разочароваться в ней. Теперь они ищут другие пути самореализации. Впрочем, у Джен диплом по сельскому хозяйству. Она преподает в общеобразовательной школе Нью-Йорка прикладное садоводство: «Подчас маленькие американцы совершенно не понимают, откуда берутся овощи в том же гамбургере. Живут в мегаполисе и видят природу лишь по National Geographic!» С ее подачи на месте заброшенных пустырей горожане иногда легально, иногда партизанскими методами растят помидоры, огурцы, капусту и кабачки. «Я здесь, чтобы понять, как заинтересовать моих учеников, в чем еще можно продвинуться».

Те, кто приезжают на недолгий срок, обычно заняты лишь работой в поле. «Стелющиеся виноградные лозы, разноцветные ягоды, суматошные курицы и упрямые козы, – перечисляет Джен. – Скучать, в самом деле, некогда, тем более у каждого зверя свой характер – с кем-то надо быть построже, кого-то приласкать. Там, в городе, животные ассоциировались только лишь с кусками мяса на витрине, сейчас я понимаю, что каждое из них личность».

Кларк в шутку говорит, что это его личный аграрный дауншифтинг. «Восемь часов. “Да, сэр” и “Спасибо, мэм”, по вечерам боулинг и просиживания в баре, – описывает Кларк прежний ритм. – Я понял, что я так могу и прожить всю оставшуюся жизнь, ничему, по сути, не научившись». Сейчас он не без гордости показывает собственноручно сложенную крышу. «Не хочу быть оторванным от результата моей работы. Я научился что-то делать руками, а не только жать кнопки на клавиатуре, – объясняет свою мотивацию британец. – Но мне есть, еще куда расти, прежде чем вернуться в бетонные джунгли». Возможно, это самая веская причина переселения всех этих пассионариев в сельскую глушь далекой Португалии.
 

Рэпер с лопатой

В нашей стране сейчас это пока лишь удел эксцентричных горожан. Невольным агитатором подобных идей в России стал Михаил Епифанов известный прежде как Шым из ростовской рэп-банды «Каста». В свое время он впечатлился идеями Зеппа Хольцера, создавшего на своих 50 гектарах в предгорьях Альп устойчивую систему, полную жизни и практически не зависящую от него.

Когда-то музыкант интересовался тем, как сохранить жизнь в своем небольшом аквариуме во время долгих разъездов. Он стал изучать различные закрытые системы жизнеобеспечения, где не требуется участие человека. Пермакультура оказалась ответом на его вопросы о том, как наслаждаться рыбами, забив на регулярную подкормку и солнце. Вскоре Епифанов решил перенести опыт и на огород.

Недавно он осознал необходимость в просветительской работе. Музыкант путешествовал по отечественным и зарубежным хозяйствам, а затем выкладывал увиденное в видеоблоге «Огород будущего». Шым – все еще горожанин, но на его приусадебном участке уже выросла холмистая гряда, внутри которой – органическая начинка. Это работает так: питательная масса внутри постепенно разлагается, одаривая овощи и пряные травы влагой и минералами.

Растущим тут помидорам и огурцам не требуется ни удобрений, ни полива даже при знойном ростовском солнце. Урожай выходит богатым даже по здешним южным меркам. «Для меня это одно удовольствие возиться с лопатой и тачкой», – утверждает Михаил. Впрочем, душа рэпера жаждет простора. Сейчас он занят проектными работами для владельцев больших участков. Михаил планирует реанимировать видеодайджест, снимая результаты уже собственного труда, на тех площадках, где лично проектирует размещение водоемов, грядок и построек.

«Само понимание того, что земля – словно пластилин, из которого можно лепить разные формы, является революционным. Казалось бы, простая мысль многим в диковинку, – рассуждает ростовчанин. – При пермакультуре плодородие увеличивается по мере хозяйствования – наперекор традициям интенсивного сельского хозяйства».

Большинство отечественных энтузиастов – это дачники, имеющие во владении несколько гектаров. На них сразу же обустраивают пруды и террасы с ягодными кустарниками. Недавно построенные водоемы еще ждут своего часа. «Сейчас экологическая целесообразность становится все очевидней, – уверяет Михаил. – Вскоре появятся живые примеры того, что это и экономически выгодно. Тогда у России есть все шансы прокормить собственным урожаем весь мир».

http://rusrep.ru/article/2013/07/03/agrarian